Запоздавшая любовь

Холодный осенний ветер пронизывает до костей. На перекрестке стоит озябшая женщина средних лет, пытаясь остановить хоть какую-нибудь машину. Вот и дождь начал накрапывать. Женщина достала из сумки варежки и одела их. На нее, женщину одевшую в сентябре варежки, проезжающие мимо водители смотрели с удивлением. «Ладно. Посчитаю до тысячи и вернусь обратно в деревню. Завтра с утра выйду в путь. В такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выгонит. И зачем я только вышла?» – думала про себя замерзающая. Не поднимая руки машинам, она просто считала: один, два, три... пятьсот... семьсот... К ней подъехала машина. «Куда едете?» – спросила она. «Подвезу, куда захотите. Садитесь» – прозвучал вежливый ответ.

«Мне надо в город», – ответила с улыбкой путница. Приветливому водителю захотелось согреть эту стройную женщину в объятиях. Она напомнила ему покойную мать. Мужчина отрегулировал обогреватель, и в салоне автомобиля быстро стало тепло. Завязался разговор: мужчина о многом ее расспрашивал, много говорил, а сам наблюдал за женщиной. Симпатичная, и голос приятный, одета скромно. На голове голубенький платок, из-под которого пробивался кудрявый черный локон.

– До города мне надо заехать к сестре, на дачу. Просила посмотреть. Вы не против? – спросил мужчина и завернул в сторону дачных домов. Был рабочий день, потому на огородах людей не было. Остановились недалеко от дороги возле старенького просевшего домика около зеленой ели. А в огороде каких только нет плодов! Обилие осеннего урожая завораживает глаз: слива, груша, яблони разных сор­тов, гроздья спелой красной черемухи! Жен­щина обрадовалась. Собрав яблоки, поехали дальше. За беседой выяснилось, что он – вдовец, она – вдова. Казалось, что сама судьба свела два одиноких сердца. Говорили словно давние знакомые.

– Можно ваш телефон? – спросил мужчина, представившийся Маратом.

– Телефон остался дома. Забыла, – ответила женщина.

– Я же у вас не телефон спрашиваю, а номер, – улыбнулся Марат.

Оставшись на перекрестке, Галия еще долго стояла в недоумении. А мужчина влюбился в румяную путницу с первого взгляда.

Он ехал, восхищаясь красками золотой осени. Именно в такую осень его покинула Нурия. Не стонала, не жаловалась бедная женщина, а спокойно приняла свою ношу. Хотя и не было особой любви, в последние минуты ее жизни он был рядом. Марат, выросший с мамой и бабушкой, бережно относился к женщинам. Обе любящие женщины баловали Марата, как могли. Окончив среднюю школу, он ушел в армию. После армии хотел продолжить учебу, но оставить маму и бабушку не хватило смелости. Иногда Марат выходил в клуб. В деревне незамужних девушек было много. Решил как-то проводить самую красивую из них. А девушка, будто только этого и ждала, вцепилась в молодого парня мертвой хваткой. Однако по-человечески жить они не смогли. Альбина оказалась своенравной и злой. С раннего утра заставляла и мужа выходить с ней доить корову. «Пусть смотрит, как я дою», – говорила она. Со временем решила, что три дня доит она, три – Марат. Привередливая Альбина не считалась ни с матерью, ни с бабушкой Марата. Неуважительно называла их «Те». Марат недолго ее терпел. Разошлись они так же быстро, как и сошлись. После развода Альбина долго не унималась, все пакостила. А когда Марат женился на Нурие, обзавелся детьми, решила навести порчу.

После первого неудачного никаха, Марат не спешил со второй женитьбой. Друзья звали его устроиться в Сибирь, но родные не хотели отпускать. Они посватали его, можно сказать, насильно за Нурию, работающую медсестрой в деревне. И хоть она была ему не по душе, не стал перечить родным и женился. Сам сутки напролет работал в колхозе. Потому и с супругой виделись редко. И Нурия целый день – в медпункте, а вечерами часто случались вызовы то к одному, то к другому больному. Когда Нурия возвращалась с работы, Марат уже спал. Так шесть лет жили они, как соседи. Лишь на седьмой год Нурия забеременела. С рождением дочери семейная жизнь оживилась. Новоиспеченный отец очень сильно любил дочь. Через два года у них родился сын. Но, к сожалению, к этому времени закрыли фельдшерский пункт. Чтобы не сидеть без работы, Нурия решила заочно поступить в педагогический. У Марата тоже была мечта, ради которой он отказался в пользу родных. Но кому тогда ухаживать за матерью, детьми? Так ему и не суждено было выучиться.

Женщина, которая училась заочно, чувствовала измену мужа. Но о том, что Марат бросит ее, Нурия представить даже не могла. Получив диплом, она начала преподавать в школе русский язык. Вырастали дети. Только жизнь начала налаживаться, как тронулась умом бабушка. Каким только врачам не показывали 80-летнюю старушку Яннат, но причину психического расстройства выявить не смогли. В конце концов, решили отвести ее к бабке-знахарке. Она сказала, что на бабушку навели порчу, потому нужно привезти ее три раза. Как знахарка сказала, так и сделали. К бабушке вновь вернулся рассудок. А дело было так. У проворной еще старушки Яннат была привычка подметать двор до подъема детей. Однажды на ее глаза попалась престранная ветошь – она была вся в узелках. Бабушка подняла опасную находку и выбросила в мусорку. Этот подклад предназначался для Нурии, а достался бабушке Яннат.

Хоть и жили под одной крышей, Марат был лишен женского тепла. Супруги начали охладевать друг к другу. Когда дети подросли, Марат подумал было даже развестись, но престарелая и больная мама остановила его вновь. То ли из-за холодности мужа, то ли из-за загруженности школьными делами, у невестки не нашлось времени для ухода за свекровью, души не чаявшей в ней. Марату пришлось бросить работу и ухаживать за матерью. А свекровь ждала доброго слова и участия от невестки. Тяжело ей было в последние минуты: она поняла, что сделала сына несчастным.

Мунавара апа всю жизнь любила отца Марата. Всем был хорош Назир ага, и сын был его копией. Только Марат превзошел его: уж больно был падок на женщин. Он только и ждал, когда жена уедет на сессию. А женщин легкого поведения было хоть отбавляй. Они сами зазывали всегда веселого и в хорошем расположении духа мужчину. Чего им не хватает? Вроде замужние женщины, покладистые мужья, а им подавай любовников.

Как ни пыталась мать вразумить сына, привычку волочиться за женщинами он так и не бросил. У матери болела душа за детей, если бы они любили друг друга, быть может, все было бы иначе, думала Мунавара.

Через два года после смерти свекрови у Нурии обнаружили злокачественную опухоль. Ее положили в больницу. К сожалению, коварная болезнь оказалась сильнее. За пять-шесть месяцев Нурия «сгорела» на глазах. Она не могла уже ни сесть, ни встать.

Было ужасно жаль Нурию в этот момент. «Я всегда любила тебя, будь рядом со мной в последние минуты», – просила она Марата.

Дети жили своей жизнью, постоянно приезжать к ней не могли. В первый осенний праздник, в День пожилых людей, глаза Нурии закрылись навеки. Марат уехал было в райцентр за лекарствами. Всю дорогу домой он думал о прожитой жизни. С порога сын почти шепотом произнес: «Папа, мама вроде скончалась». Жена, с которой прожили 35 лет, сошла в могилу.

Спустя полгода Марат привез жену из города. Она уже была на пенсии, но продолжала работать. Марата она воспринимала как мужлана, деревенщину, к тому же и ее дети подливали масла в огонь: «Мать, на кого ты нашего отца променяла?»

Этой женщине был нужен только дом Марата. Когда она заполучила его, выгнала Марата на улицу.

Ему ничего не оставалось делать, как поселиться в стареньком домике бабушки. Он снова занялся поиском жены. Знакомые предлагали многих, с двумя он даже встречался. Но как-то с ними не сложилось. Через два года его познакомили с Альфией. Сначала жили хорошо, со временем жена превратила его в «рыбака». Дом укрепили, обновили. А Альфия жила, ни в чем себе не отказывая: то в Греции отдыхала, то в Турции. А дома оставался Марат: сторожил цветы хозяйки, пса размером с теленка.

Худой женщиной Альфию не назовешь, на чужих мужчин не заглядывается. Когда остыли чувства, они и сами не заметили. Жили по разным углам, будто чужие.

Марат даже бровью не повел, когда Альфия стала просить его вернуться в бабушкин дом и найти деревенскую жену. То ли его останавливала уже обжитая жизнь, то ли уговоры детей быть терпеливым.

Сегодня исполняется пять лет со дня смерти Нурии. Купил гостинцы и засобирался в город к дочери. Сев в машину, вспомнил, что не прочитал молитву. Вышел, сел на скамью под яблоней и произнес молитву на дорогу. Тронулся в путь, сердце его сегодня бешено колотилось.

Как бы путница ни старалась казаться веселой, грусти скрыть не смогла. Она вот-вот готова была разрыдаться. Но не расплакалась, стерпела. Пять лет тому назад умер муж Галии: слишком рано и внезапно ушел из жизни Закир. Сын вырос шустрым. После школы Валерик уехал на заработки за «легкими» деньгами. Все заработанное спускал на девушек. Однажды, как гром среди ясного неба, в доме Галии зазвонил телефон: на другом конце суровый мужской голос сообщил Галие Хамисовне о том, что ее сына посадят в тюрьму, дескать, у него много непогашенных долгов. Звонивший мужчина предупредил, что, если в течение недели перевести деньги по указанным им реквизитам, то все обойдется. Когда ей несколько раз разъяснили ситуацию, Галия согласилась погасить кредит сына. Как раз в этот холодный день она и ехала к сестре, чтобы попросить денег в долг. Хорошо, что сестра оказалась дома. За чаем и неторопливой беседой наступил вечер. Не успела Галия подумать, как все-таки хорошо, когда с собой нет телефона, как вдруг зазвонил телефон сестры. «Галия, это тебя спрашивают», – в изум­лении сказала сестра, передавая трубку.

– Добрый вечер, Галия ханум. Завтра поедем вместе. Во сколько выезжаете? – спросил знакомый голос. На вопрос, откуда он узнал номер телефона, Марат ответил: «Кто хочет, тот найдет». На том и порешили.

Время шло к полудню, но на остановке Галии не было. Прождав около часа, Марат выехал домой. В его голове вился рой противоречивых мыслей. Образ путницы постоянно всплывал перед его глазами. Он не знал, что Галия с инсультом попала в больницу.

С той встречи прошло около двух месяцев. Настала зима, укрыв все вокруг белым покровом. Встав спозаранку, Марат поехал в банк. Снежинки искрились и переливались на солнце. Несмотря на середину недели, в банке было многолюдно. Одни оформляли кредит, другие переводили деньги через банкомат, третьи сидели на скамейке, ожидая своей очереди. Марат, получив талон по автомату, тоже присел на скамейку. Две женщины оживленно обсуждали некую Галию. Услышав знакомое имя, Марат встрепенулся и прислушался. С того дня он не мог ее забыть. Пару раз даже звонил ей, но ее номер был недоступен.

«Чем воспитывать приемного ребенка, лучше бы скотину завела. Вот учудил Валерик. Понабрал кредитов и не платит. Коллекторы напугали бедную женщину, угрожали аж расправой», – тараторила женщина с длинным носом.

Из их разговора Марат понял, что Галия находится в больнице в терапевтическом отделении. Не дождавшись своей очереди, он направился в сторону двери. Галия стала для нее той единственной, которую он искал всю жизнь. Почти вприпрыжку Марат поднялся по ступенькам терапевтического отделения. Галия стояла у окна коридора, погруженная в невеселые думы. Ее глаза были устремлены вдаль. Она не заметила, как к ней подошел Марат. Мужчина едва коснулся ее. «Здравствуй, Золушка! Два месяца тебя ищу, словно в воду канула», – сказал Марат, легонько притянув женщину к себе.

В жизни всякое случается. Человек, с которым ты прожил много лет бок о бок, может оказаться чужим, единственная встреча – перевернуть всю жизнь. С этого дня Марат и Галия поклялись больше не расставаться. Марат был идеалом мужчины для Галии. Но как бы Галия сильно ни любила, как бы ее душа ни тянулась к нему, Марат не торопился покидать дом богатой жены.

Тем временем «купчиха» Альфия отдыхала в Сочи. Потому и Марат чувствовал свободу. «Мы с ней не расписаны. Просто сожительствуем», – успокаивал он Галию.

Альфия вернулась домой раньше запланированного. Ведь ее остроглазая подруга докладывала по телефону о каждом шаге Марата. И о Галие разузнала все до седьмого колена.

С курорта Альфия возвратилась с планами на новые козни. Марат не пьет, не курит, не знает ничего кроме работы. Есть только одна слабость: падок на красивых женщин. «Ладно. Только это стерпим», – думала Альфия. А по возвращению, как ни в чем не бывало, со словами «Я скучала» обняла Марата. «Мы с Маратом хотим пожениться. Сколько можно жить, как чужие», – объявила с улыбкой Альфия, созвав на следующий день детей, родных. А Марат сидел, словно воды в рот набрав.

На селе, как известно, новости распространяются с молниеносной скоростью. И Галия узнала о никахе. Ей было очень обидно, больно до слез. Но было поздно: она ждала ребенка. С первым мужем у них не было общих детей, потому и Валерика она воспитывала как родного. Галия попросила отгул и в скором времени отправилась в Сибирь. Золовка давно ее звала, а для трудолюбивого человека работа всегда и везде найдется. За неделю Галия устроилась на работу продавцом.

Днем она работала, а вечера проходили с золовкой. Но Марата позабыть она не смогла. Вскоре и фигура Галии округлилась.

Скоротечно пролетали месяцы. Несмотря на зрелый возраст, беременность проходила легко. Галия родила голубоглазого крепыша. Да, в 42 года она испытала радость материнства. Сына назвала Айратом.

Сын подрастал и с каждым днем все больше походил на Марата. Такой же красивый, веселый. И заговорил он рано. Безмерно любил маму.

Прошло четыре года. В районе отмечали Сабантуй. Вдруг среди праздничного шума Марат услышал знакомый голос.

«Ведь это ее голос, ее песня!» У Марата аж комок к горлу подступил, голубые глаза стали еще больше от удивления. Он быстро направился в сторону сцены. Шел вперед, раздвигая толпу. На сцене была Галия: она пела и, находя глазами знакомых, приветливо им улыбалась. Кто же этот высокий мужчина в белом костюме, что пробирается между зрителями? Господи! Это же Марат! Галия слышала, что его супруга погибла в автокатастрофе. Но и подумать не могла, что встретит его на Сабантуе. Склонив голову, она спешно начала спускаться со сцены. То ли не видела, то ли от волнения, каблук Галии застрял в лестничной щели, и женщина упала в объятия мужчины.

– Моя Галия, – прошептал знакомый голос.

– Марат...

Молодежь, которой пред­стоя­ло выступать, попросила их посторониться. А Айрат, ждавший за сценой с братом Валериком маму, совсем не удивился, увидев маму в мужских объятиях. В этот миг не было никого счастливее Галии, стояв­шей, как Золушка, в одной туфельке.

Фарзана ИСМАГИЛОВА.